Утэл онтон эр би букатын эн᾿му аманни киаҕаними тэгэттив, эрэгэр н᾿ари гунинтэкэн он гунни тачин бивэткэрэр. Н᾿ари он гунни тачинтакан биврэн. Н᾿ари гунни: «илли илд’инди, тэгэхли гунни тэгэхинди, чакхи били, чакхи бид’инди. Би киаҕаву тарбачан бихин. Ноӈунтакан турэндин бэкэчэн. Ноӈан как старейшина бихин быхылаах, ол ихин эрэк стадалникал  нулгэникэн эмдид᾿ур-да бэкэчэн унэндулэ эникэн ир туллэ тэгэхникэн тэгэтникэхэл укчэнгэрэр бастакы. Сразу проблемавур укчэнгэрэр, авгидакки нэкэхнэкэтэн ай бид’ин, эвэхки-гу, чахки-гу хуррэкэттэн ибго бид’ин-гу. Этикэн бɵкэччэмэн гɵӈдэн. Атикан боллар тар унэм долан бэвэчвэн тэрийэдд’ин. Уклэнид’и бэйу букуччэмэн ивд’ин, бэкэччутэн тэгэхэмкэнд’ин. Ноӈын чайуккан ɵӈкэччин, эд’иӈэн-дэ турэр. Эттэ турэвкэӈнэр тарак киаҕа упэчэм.

Тарав ноӈман н’ан тавор Соломонида сваттаникан эмурин. Эн’эн’ун йадиву бастаан уӈчэл анан ибго эвэн ахан’унни тэгэччэ бихин киаҕаву, эрэк эн’му энн’унни. Тарак тар йаддиву балдаддакан ачча оча. Тала тундрала тɵрэтэр болла. Таракам тар тɵрэтэхӈин хуӈэлэн манурид’и аччотни тарак гиатмар. Гору ӈив-дэ эчэ гахма. Хули куӈав Соломонида гарид’и бэй овканни, эгд’эн овканни. Тадук эгд’экэкэр очаллатан Колымскайтики хуррид’и тавор Колымскайдук умэн ахив эмурин. Кутлэкэкэн атикакакам умурин. Тараком атикан уручун бичэ бид’ин. Анаан ин’энэтэ атикан, алыс ибга атикан, гынан баран эн’эйэ симбиир ноӈман эхтэн-дэ долчимгарар, симбиир упэхкивур хургэрэр Соломонидатки, тала биврэритэн. Куӈал эгд’эн охна-да сразу эн’эв сразу по-сватовству буриттэн амантикиву. Амму ноӈондукун миан анӈани эгд’эн бихин. Таракам Атласов гэрбэн этикэн эн’эв гахчича бихин, аматмар эт бурэ. Ӈэлэм юкагир, ӈэлэм кэнели характералкан бэй бихин. Кухивкэчиттэн бэй букатын. Аматмар «Клепечин кутлэн омолгиткиттикитан будим»,-гунчэ бихин. Тавор амантикив бɵрин. Всю жизнь умутту анан ибгот тэгэттытэн.

Эрэв эн’э амав гуд’эйэке анан пакоставран. Ама-хозяин, аман’ун укчэнгэрэр болла. Эн’э таргит долчиникан тэгэтчин, эчинн’ун ичэхэнд’ин, а значит не так, тɵттɵру кɵннɵрɵд’ин. Н’ан эчин ичэхэнд’ин. Бэйэл чахки кɵйэттэ болла. Эн’э чоӈалла тɵгɵтникэн йахалд’и командалавран. И так до конца гуд’эйэке. Эн’му бастан хɵррин, амму хуптуйаттин. О, гуд’эйэке анан хоӈнин. Эн’э болла эрэ энхитникэн ноӈман анан турэврэн йавран. Эн’этки гуӈнэрэм: «Йатми тачин турэврэнни гуд’эке амав». «Тар курин’ нэкэддэм, алыс наха эдэн хоӈда, пускай ноӈонтикин би кэнелив эчин бидэн хурдэку». Этикэн хано ноӈон тачин нэкэддивэн. Бэкэччэвэн ханикан биврэн.

Ама болла картыв ӈэлэмэт нодаврарин. Букатын вертолет эхни эмгэрэр. Осколатки эмдэвур алаткарароп, вертолету алаткарароп, ачча, ачча. Ноӈон эхни эмгэрэр. Эн’э боллар: «Гэлэ, хэчухэ н’одали айылагын эмд’ин-гу, этэн-гу». Нодавран, тиманарапу нодавран: «Ачча»,-гɵӈдэн. Тарит н’ан-да н’одавран «ачча». Тарит эмискэччи бадикаркан тɵврид’и н’одадаӈан: «О, эмэддэн вертолет. Эр командир эр бихни. Эмэддэн, эмэддэн». Тадук хиткив эчин аӈарид’ур тɵгɵткэрэрэп, бугахки таров вертолету долдад’ип. Тɵгɵчэдд’ин «О, тарко эмэддэн вертолет», ‒ гɵӈнэн. Дьэ бэкэчэн кɵйэткэрэрэп, букатын эстэн. Горла-горла иткэрэн. Игэн йан-да ачча, точкав итчин ноӈан сразу. «Хинмат тэтлилдэ тавор вертолет эмэддэн, вертолет эмэддэн». Йав эрэк этикэн мэнэ. Тадук игэнни горинук ихэӈгэрэн мэнкэн эникэн ичур. Дьэ тала хɵткɵнэлгэрит. Картыв н’одаврарин ӈэлэмэч.

Муттулэ боллар алыс-та наха эстэн нэгиврэр. Би амму анан смирнай этикэн бихин-дэ боллар умнэкэнтэкэн хɵпкɵӈнэн. Умнэкэн муту ибгоч хɵпкɵнин. Эрэк мут акн’уми эрэгэл нэгимэттэп, нэгимэттэп. Би йатми нэгимэткэрэчэ бид’им. Эрэгэл нэгимэсчисчиддэп, эрэгэл кухисчиддэп, эрэгэл нэгимэтли, н’улгэтми нэгимэтли, уринид’ур унэм эр илуканд’иддап, мут абдулбу ивэхэтникэн симбир нэгимэткэрэрэп, кухиврэрэп. Дьэ аманти хиату гадни, муту ибгомокан хиаттан. Дьэ ол кэнниттэн ок-та эчилти-ихил нэгимэттэ-дэ, эчилти йаро. Тадук тар амарла гɵнни: «Тавур тачин нэкэвми кэнели. Наар умэтту нэгимэтти эмдэнухул эстэн мэн мэнур гору кɵйэткэрэр. Тачин бэрипчэлэн эрэгэл гэлэтд’инни». Тар би он таттид’и укланав эдук хуррэм. Таттаддуку акму армийакки хуррэн. Тадук ноӈон армийадук эмэддэкэн би татнарам. Илам анӈанив д’уптэрэ эникэн эмдэ Тунгурулэ таттом швеяла. Харчы ачча, йат дэгэлд’им. Илан анӈанив бихид’и таттий укланид’и эмдэм. Инньэ гынан тунӈан анӈанив эчэлти бакалдар. Тадук эмдит, тадук эмдид’и ноӈон наар эрэгэл тундарала, би наар элэ эрэгэл. Эрэгэл гэлэмэчэддэп. Идук-тадук мэндур илэ-тала бивэчэдникэн дукум эрэгэл хэрэмэткэрэрэп. Тадук элэ эмдид’ур тундаратки ирэв-таров мултумачадгарарап. Ноӈон эмгэрэнн’ун, умуврэн, окул хургэрэн. Тадук тар удук хуррин. Считай, в детстве мы дрались только. Тадук тар уже мирись гынадаӈыт кэнниттэн ыла уже наар арахсы, арахсы. Наар гэлэмэттэп, гэлэмэттэп. Таров ол ихин гɵӈдэчэл хурэлбур эдэттэн мэн мэнн’умур кухимэттэ, эдэттэн нэгимэттэ гɵӈдэр. Д’ɵр н’ари хуту время от времени кухикэчэлгэрэр. Эмд’эву Сергей мэнэ куӈалбу эхни турэврэр. Д’ɵрэкэн иттэн быхылаах кухикэмэчэддивутэн. Умнэкэй туллэ унэн далилан акатмар эмд’эй бочинкаван тэттид’и хурчэ, как раз борьба. Тала тар хирматтид’ур бочинкав тиэхчимэтми кухичэл. Умнэкэй унэндулэ н’ан йадукутта кухиддэкэтэн как раз ирин, д’ɵривуттэн хɵпкɵнчэ бихин. Тадук тарихил гор эчэ бихэ, умэн хуту аччорин. Таро ноӈон далин болла. Д’ɵр эгд’эн Свекэн’ун Микэ бид’иӈэттэн, тарак Микэӈу кутлэн бидникэн эхнилдиӈэн аччорин. Тадук д’ɵр Рафикн’ун Гена бид’иӈэттэн, тар Геночкаӈу аччорин. Уже эгд’эн орид’и. Тар ноӈортон кухимэткэрэриттэн. Тар Маркелнюн Жорик, тадук кутлэн хэргэӈу. Таров д’онид’и гɵнив Геночкан’ун Рафиктики: «Нельзя так де�

�ать!».

Ноӈон буйухгэрэн, буйухнид’и хурми боӈкан дован умуврэн (н’ари). Буйухгэрэн болла, буйум гэлэтэврэн, ором эстэн д’эбгэрэр. Буйухнэрид’и эмгэрэн элэ эрэӈнэн нокуткаран мивкичин. Тарак мивки долан ороконни, бохтон, моминайан. Тараӈалби хин’ахнид’и умуврэн. Умучэлэн тадук гэннэврэр. Хурэлни гэннэврэр. Утэл тачин нэккэрэритэн мут н’улгэвэчэддэкэт. Оттон тик эстэн-дэ буйухгэрэр. Тик элэ биникэн би эмд’эву тинив хуррин.

Тик мут кɵйэттилэт эрэк туллэ чилгэл буйхэмкэл эмдид’ур ӈиналтакивур таӈн’алкан йалкан диламкарулбу н’одуврар. Тарак н’ан грех. Тачин эд’иӈэттэн нэкрэ. Орон дилбан букатын эстэн н’одувкаӈнар муттики. Бɵкэчвэн аталлид’и йарид’и, бɵкэчвэн улэддид’и, амунман бɵкэчвэн ниӈилэлэ бɵкэчэн дурурид’и ӈэттэн эдэн мэлэ дэсчивэттэ, особенно дилван. Эхтэн тачин мэлэ н’одавкаӈнар. «Хɵвке! Ӈэлэмэке ӈи эчин н’одача,-гɵндин эн’э сразу итми. - Йами тачин нэкэх». Ол ихин муту орон дилван анан гору хуйуврэрэп. Нуврароп, улдэвэн бɵкэчвэн бɵрукэӈнэрэп. Эрэк амуналбу сразу охок долан нэргуврэрэп. Бɵкэччэмэн нэргуврэр. Тадук эрэ оран бɵдэлэлдукун холодец эгин орид’и тар н’ан амунман бɵкэчвэн нугохнид’и таров н’ан сразу бɵкэчвэн дуруд’иӈэх тустах. Ӈиналтики эвэтлэлни таролбу тар буврэрэп и то д’эбэддид’и укланча бихэкэтэн таров бɵкэчвэн тэпкуниӈэ, бɵкэчвэн нэргуд’иӈэ. Мут тикэрэпэл тачин нэккэрэрэп. Мэн эмд’эву мадаӈан буйун болла, он би таров мэлэ тачин н’одад’им. Тадук кыайан этэм далилин гиркаватта. Ӈинат кладовкат далилин уйчин. Иманда бурдин, манудин, ирили од’ин, тала дэсчивэтчих. Ӈэлэмэ бэй кыайан этэн кɵйэттэ таров. Тигɵми сразу д’эвэддивур уклан, гиаву н’ɵврэн-дэ сразу тэпкэврэн сразу нэргуврэн.

Бэйу н’ан элэ карыйгарар ди. Элэр тɵллэ ниӈилэв нэргуврэр. Абдулбан эгин хаван. Багульникач эчин ибго анӈомто абдулбан багульникач эчин ырастаникан нэккэрэр. Таду багар н’и-гэл тэтутчин гɵми. Тадук эмдэкэттэн болла хиату эчин эрэ калталдид’ур эчин эрэ тарак тар долин бэйэл могиладук эмдид’ур иэлтэӈнэр. Тарак тар долин иэлтэнид’ур, эрэӈмэн бɵкэчвэн нэргуврэр эрэк бэйэлбу холӈича бэйэл. Тадук эрэв до конца бɵкэчвэн нэргуривур нэргурид’ур дьэ таров н’ан пепелбан бɵкэччэмэн тэпкурид’ур горла помойала эчин хиӈгарар тэмтукили, окат калтикулан эгин, чакахаӈгарар бɵкэчвэн, имандат нипкуврэр. Ирэлду эгин бихэкэн он’аӈат нипкуврэр. Тачин нэкукэӈнэр муту.

Раньше я с отцом матери с дедушкой жила. Всегда как скажет мужчина, так и было. Мужчина как скажет, так и было. Если мужчина скажет, чтобы я встала, то встанешь, если скажет, чтобы я села, то сяду, если скажет, чтобы подальше села, то сяду подальше.  Мой дедушка был таким. Как он скажет, так и было. Он как старейшина был, поэтому стадовские после перекочевки не заходя в дома свои, первым делом возле нашего дома собирались, начинали рассказывать. Сразу проблемы и планы свои начинали обсуждать, в какую сторону завтра предстоит ехать, куда лучше съездить и др. Старик всем давал советы. Бабушка в доме хозяйничает. Закончив готовку, всех людей позовет, посадит. Она только чай разливает, ничего не говорит. Дедушка запрещал говорить бабушке. Ее Соломонида сосватав, привезла. Первая жена дедушки хорошей женщиной была, эвенкой, мать моей мамы. Она при родах умерла. В тундре ведь рожала. Во время родов от потери крови умерла первая жена. Долго (он) не хотел жениться. Новорожденного ребенка Соломонида взяла на воспитание, вырастила. Когда ребенок подрос, поехала в Колымское, и с Колымского привезла одну женщину. Она казалась нам старухой. Очень смешливой старухой была, очень доброй была, но мама моя с сестрами всё равно ее не слушались, к бабушке Соломониде уходили, там жили.

Когда мама выросла, сразу сосватали, выдали замуж за отца. Отец (мой) был старше нее на десять лет. В то время старик по имени Атласов хотел жениться на матери, отец ее (дедушка) не дал согласия. Он был юкагиром, страшным, скверным и драчливым человеком был. Отец (мамы) сказал тогда: «За младшего сына Клепечина выдам». За отца (нашего) выдал замуж. Хорошую, счастливую жизнь вместе они прожили.  Мама (моя) отца постоянно дразнила. Отец был хозяином, с отцом приходили советоваться. Мама неподалеку слушает и сидит, если что не так, взглянет только и отец сразу понимает. Мама возле чо?ала сидит и взглядом дает знать, что следует делать и что не надо делать. И так до конца было. Мама (моя) первая ушла из жизни, отец остался. О, бедный мой отец, так сильно плакал. Мама, когда болела, его постоянно бранила. Говорила (я) матери: «Зачем так ругаешь бедного отца». «Нарочно так делаю, чтобы сильно не плакал, пусть уйду, оставшись в его памяти плохой», ? так говорила. Старик-то догадывается, что она нарочно так делает. Все он знал.

Отец хорошо гадал на картах. Однажды вертолет долго ждали, не прилетал. Чтобы в школу лететь ждали вертолет, нет и нет его. Он так и не прилетает. Мама говорит (отцу): «Давай, устали ждать, погадай на картах, прилетит или нет». Погадал. «Нет», ? говорит. Затем опять начинает гадать и опять говорит «нет». Один раз утром сел и начал гадать: «О, вертолет летит. Вот командир сидит. Летит, летит». Затем, открыв полог юрты, сидим, прислушиваемся. Отец сидит и вдруг сказал: «О, вот летит вертолет!». Все начинаем высматривать, ничего нет. Издалека мог увидеть. Ни единого звука не слышно, а он сразу издалека маленькую точку мог рассмотреть. «Быстро одевайтесь, вон там вертолет летит», – (он) говорит так, как будто, так и должно быть. Затем звук вертолета издалека слышится, хотя его (вертолета) не видно. Вот тогда только принимались собираться. На картах хорошо (он) гадал.

         У нас не принято было ругать детей. Мой отец очень добрым стариком был, только один раз нас наказал. Однажды нас хорошенько он проучил. Мы со старшим братом постоянно спорили, все время ссорились. Всегда ссорились, постоянно дрались, и во время перекочевок наши споры и драки не прекращались. Переругивались даже, остановившись на стоянку, наши ссоры не прекращались даже во время стройки чума, перетаскивания вещей. И один раз отец взял ветку тальника и хорошенько нас выпорол. После этого мы прекратили свои ссоры, никогда больше не ругались, не спорили. После этого раза, чуть позже (отец) сказал: «Так делать плохо. Те, кто часто ссорятся, долгое время не видятся друг с другом. Вот когда потеряешь, будешь скучать». Я, окончив школу, отсюда уехала. Когда училась, старший брат в армию ушел. Когда он после демобилизации из армии возвращался, я в это время поехала учиться. В течение трех лет, не приезжая училась на швею в Тунгуре. Денег не было, как прилечу. Через три года, окончив учебу, приехала. Таким образом, пять лет не виделись. Приехала, а он всегда в тундре, а я тут (в селе) постоянно. Очень скучали друг по другу. Отовсюду где бы ни были, друг другу письма писали. Приехав сюда, в тундру постоянно отправляла посылки. Он приезжал, привозил гостинцы и сразу уезжал. В детстве мы только и делали, что дрались. Затем, когда помирились всегда расставания и расставания. Очень скучаем друг по другу. Поэтому (наши) предупреждают, чтобы дети между собой не ссорились. Мои сыновья иногда начинают спорить. А мой младший брат Сергей просто так обычно никогда не наказывает детей. Два раза (он) застал моих сыновей дерущихся. В первый раз старший из братьев, надев ботинки младшего брата, ушел на борьбу. Тогда из-за ботинок потасовка произошла. Второй раз в доме из-за чего-то подрались, в это время как раз мой брат вошел, обоим дал взбучку. С того раза не так уж много времени не прошло, один сын ушел из жизни. Были они погодками. Старшими сыновьями были Свекэ и  Микэ, Микэ, когда маленьким был, заболев, умер, затем идут Рафик и Гена, Геночка ушел из жизни, уже повзрослев. Вот так они и дрались. Потом идут с Маркелом Жорик, затем младший. И помня об этом, Гене и Рафику сказал (мой брат): «Нельзя так делать!».

         Он (мужчина) идет на охоту, убив добычу, приносит внутренности. Идет на охоту, поохотившись, возвращается, повесив сюда желудок оленя. Внутри желудка толстая кишка, почки и другие внутренности. Все это засунув сюда, приносит. Когда он приходит, неся с собой внутренности добытого оленя, другие идут за самой добычей. Дети (его) идут за добычей. Раньше так делали, когда мы кочевали. А сейчас и не охотятся. Младший брат отсюда вчера ушел на охоту.

         Сейчас мы видим, как на улице якуты - охотники, приехав, собакам своим бросают головы оленей со шкурами, со всем. Это тоже грех. Так нельзя делать. Головы оленей у нас не принято бросать. Полностью разделав, покормив огонь, все кости в огне сжигают, потом собирают, чтобы просто так не валялись, особенно голову. Не позволяли просто так бросать. «Хэвке! Ужас! Кто это так бросает? - говорила мама, увидев такое. - Зачем так делают!». Поэтому мы голову оленя очень долго варим. После этого вытаскиваем, все мясо снимаем. Эти кости сразу в печке сжигаем. Всё сжигают. Если из ног оленя готовим холодец, то оттуда вытаскиваем кости и сразу всё сжигаешь. Собакам даем только кости, и после того, когда они заканчивают обгладывать, все это собираем и сжигаем. Мы, теперешние, современные (эвены) так делаем. Как я могу, например, добычу своего младшего брата просто так бросить. После этого не смогу проходить мимо. Собака наша возле кладовки привязана. Снег растает, лето наступит, там будут валяться. Невозможно будет на это смотреть. Поэтому, после еды, муж выходит, сразу все упаковывает и сжигает.

         И после смерти человека с его вещами специально обряд проводят. На улице разводят огонь и сжигают некоторые вещи. Остальные вещи (покойника), хорошие, новые вещи багульником окуривают. Может быть, кто-то потом будет носить. Пришедшие оттуда (с кладбища) люди,  расщепляют тальник и проходят через него. Пройдя через него, люди это все сжигают. После этого весь пепел, упаковав, засовывают в дырку или на реке в расщелину, упаковав всё, прикрывают снегом. Если лето, то песком закрывают. Вот так мы должны делать.